НААРИЙСКИЕ ФОНАРИ

Рубрика в газете: Поэтический альбом, № 2019 / 37, 10.10.2019, автор: Антон НЕЧАЕВ (НААРИЯ)

Антон Нечаев родился в 1970 году в Красноярске. Учился в Литературном институте имени Горького. Дебютная публикация: журнал «Юность (№ 7 1991). Печатался в журналах «Воздух», «Зеркало», «Стороны света», «Нева», «Топос», «Вестник Европы», «Сибирские огни» и др. Живёт в Израиле.

 

I

Час дождя и город покрыт водой.

Даже в реке вода, до того засохшей,

нарисованной синим, смешной волной,

и дед на углу верещит промокший,

вспоможения просит на сладкий густой арак.

Рядом дремлет седая глухая кошка.

У кого-то из них в перспективе отыщут рак,

А кому-то осталось совсем немножко.

В наарийских помойках довольно всегда хламья,

хватит во что обуться и завернуться.

Дружно тащит оттуда по логовам мебеля

украинско-русская улица.

И до утра будут хмельной раздувать концерт

вперемешку киркоров и розенбаум

всё о том, что на свете лучше народа нет,

и страны, и сколько она дала нам.

 

II

Вдоль по морю кораблик идёт стеклянный,

суета в глазах, в глубине тоска.

Исподлобья Ливан глядит окаянный

с расстоянья кобриного броска.

Но сильны и могучи святые флаги,

что повсюду трепещут, лопочут, спят.

И дома из шикарной цветной бумаги,

Что до первой ракеты не устоят.

 

III

За кошками, лачугами, песками

заводы с бессловесной работней,

которая была когда-то нами

с профессиями, жёнами, мечтами,

а ныне горделивыми рабами

(с нацистскими не путать лагерями)

обстраивают лагерь неземной,

стоящий на традиции и вере,

Пророчествах, Танахе, мидрашах,

на том, что ты встречал в эсэсэсэре:

военщине, колхозах, лицемерии;

стукачество как первый шаг к карьере

(мы о каком-то ныли беспределе),

и разговоры только о деньгах.

Прости, Господь, что вспомнил твой Танах.

 

III

Над фалафельными чавканье, дурман.

Мы у пушки неприкаянно стоим.

Из промзоны ядовитый лезет дым.

Самолётики летят бомбить Иран

или Сирию, и ладно, дьявол с ним.

Поделом. Вскипает Иордан.

Поросята в лавках христиан.

И с ножом на улице раввин.

Попугаи носятся в ветвях,

от шакалов ночью не пройти.

А по Хайфе ходят кабаны:

пристрелили юношу на днях.

В глубине Кармеля спит Илья,

может быть, он знает про меня,

может быть, он слово подберёт,

чтобы взяли на работу в порт.

Как никак, святой, а всё же блат.

А без блата шагу не пройти.

По знакомству к нам зайдёт шабат,

Поднесёт на дрожжах пироги.

 

IV

Невидимый имам

идёт по улицам и банки собирает,

монетки мелкие в карман дырявый сыплет,

по девушке невстреченной скучает,

и море невзначай с ладони выпьет.

Невидимый имам

в такси садится с пьяненьким олимом

чтоб прокатиться, никуда ему не надо.

Летучей мышью вспархивает ночь.

Но свет внутри лампадкой ровно светит,

и по пути уверенно ведёт,

да так расчётливо, что если задержаться

на берегу, то точно до рассвета,

а после греться с девушкой в кафе,

спокойно зная,

что монеток

как раз впритык на булочку и кофе.

 

V

Руки, словно порченые фрукты,

после утомительной работы.

Тихо ковыляешь в магазин,

где игриво корчатся продукты,

цены ядовитые до рвоты,

очередь голодных образин.

А на берегу моря кудлатого

не затихает костёр русской речи.

И Господь простёр бы чего-нибудь

Над местом сиим, да простирать не за чем.

Да и нечего.

 

VI

По дороге на рынок

Близ шумной трассы

Мы увидели аистёнка.

Откуда он взялся там,

Тощий, невзрачный…

Отбился от стаи?

Раньше времени решил добиться самостоятельности?

Рядом шумели машины,

Проезжали велосипедисты,

Погружённые в собственное движение.

И аистёнок беззащитный, неловкий

Того и гляди угодил бы под колесо.

Чем мы могли помочь ему,

Только приехавшие,

Куда позвонить

Без знания языка,

Без малейшего представления

Об устройстве этого незнакомого мира.

И мы позвонили Ире,

Ире, которая отвечала за нашу адаптацию в новой стране.

Мы рассказали ей о маленьком аистёнке,

Который мечется вдоль дороги,

И может с минуты на минуту погибнуть,

Может быть, есть какие-то орнитологи,

Или на худой конец зоопарк,

Куда можно пристроить

Осиротевшую птицу.

Ира слушала долго-долго,

Потом усмехнулась и молвила загадочным тоном:

– Я попробую что-нибудь сделать. А вы сможете придти завтра поучаствовать в митинге

В поддержку нашего кандидата на выборах?

– Вообще-то мы далеки от политики, – подумал я. – Но за аистенка… что мы теряем?

И мы явились. Играла музыка,

Раздавали вино в стаканчиках, бутерброды,

Звучали речи, люди принарядились,

А на ириной шляпе красовалось роскошное

Аистовое перо.

 

VII

Забраться в поезд на второй этаж,

Где есть розетка, чистое окошко,

И чтоб соседи громко не кричали,

И ехать до конечной не волнуясь,

Что где-то надо срочно выходить;

Разглядывать дрейфующие виды

Пустынного морского побережья,

Рассматривать дома и облака,

И изредка записывать в компьютер

Всё то случайное, что в голову взбрело.

А после развернувшись на конечной

Под вечер так же двинуться обратно,

Пиша в компьютер, бредя в полусне,

Но тон уже не тот, настрой печальный:

Унылый город, завтра ждёт работа,

И радует, надежит лишь одно:

Что снова будет день, когда ты сможешь

Вот так же прочь на поезде поехать,

Прочь от всего, нигде не выходя,

Ведь лишь в вагонном кресле и возможно

Здесь быть свободным, чуточку счастливым

В стране чудес божественных, тепла и моря.

 

VIII

По бульвару походим под говор арабской речи,

Удивимся дороговизне, выпечки наберём,

По шабатам бесплатно, и просто от делать нечего

В море солёное солёные носы окунём.

Никто не спасёт нас, никто здесь не будет плакать,

Скорее всего, не станут даже хоронить.

Лишь вечером храмовым золотом будут капать

На новых прохожих наарийские фонари.

 

 

 

 

 

8 комментариев на «“НААРИЙСКИЕ ФОНАРИ”»

  1. На дрожжах – ударение на последнем слоге. Пироги, выпеченные с применением опары, запрещены религией. Потому и называются – опресноки, что без дрожжей делали.
    Надо ли это читателям? Ошибки и языковые неловкости.

  2. В стихотворении II заметил неточность в строчках “И дома из шикарной цветной бумаги, / Что до первой ракеты не устоят. / Мне кажется, что, напротив, дома устоят только до первой ракеты: ракета их сметет. А у автора получается, что они раньше первой ракты уже не устоят. Или нет?

  3. Да он как-то вообще не точен в выражениях. Руки, словно порченые фрукты – это что такое? Потемнели? Превращаются в склизкое месиво? Воняют? Обычно, если работа тяжелая, руки потом дрожат. Или не подчиняются. Есть такое выражение “ни рукой, ни ногой не шевельнуть от усталости”.

  4. везде свои проблемы одни были жгучие в ссср другие в израиле на свой уже лад и не менее жгучие и беспроблемье становится недоступной землей обетованной путей к которой так и не сыскано

  5. Ну не знаю, я обожаю Наарию, это удивительный город в котором я живу и у нас не так всё плохо. А наши дома устоят, ну подумаешь Ливан под боком, зато город удивительный, всем рекомендую его!

  6. И мне кажется, что я знаю о какой Ире идёт речь, это очень прикольно…

  7. Нагария – замечательный город!
    Был бы только мир, а жить здесь прекрасно: небольшой, уютный, очень красивый курортный город на берегу Средиземного моря.
    Особо отмечу, что здесь очень отзывчивый и дружелюбный народ, и в случае любого ЧП тебе обязательно придут на помощь!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.