Первая

Рубрика в газете: Мы – один мир, № 2024 / 26, 12.07.2024, автор: Руслан СЕМЯШКИН (г. Симферополь)

 

Танзиля Зумакулова… Классик балкарской литературы. Народный поэт Кабардино-Балкарской АССР, лауреат республиканской премии Кабардино-Балкарии. Первая и единственная балкарская поэтесса, удостоенная Государственной премии РСФСР имени М. Горького.

Первая… Это слово, заглавное слово, с которого начинается отсчёт любых величин, объёмов, действий, намерений и даже мечтаний, всецело применимо и по отношению к выдающейся балкарской советской и российской поэтессе Танзиле Зумакуловой, встречающей 18 июля текущего года свой большой, почтенный и красивый юбилей.

Танзиля Мустафаевна с далёких времён более чем шестидесятилетней давности является первой… Первой балкарской поэтессой, которую высоко ценил крупнейший балкарский советский поэт, светоч национальной балкарской поэзии Кайсын Кулиев, однажды о талантливой соплеменнице сказавший:

«…балкарский народ, так много переживший, но не погибший в самые жестокие периоды своей глубоко драматической истории, добывавший для себя хлеб из камня и, не теряя надежды, слагавший прекрасные песни, может гордиться, что сумел вскормить таких поэтов, как Танзиля Зумакулова».

Да, балкарский народ вправе гордиться своей несравненной Танзилёй… Поэтом, добавим, ярким, самобытным, обладающим бесспорным и уникальным, неповторимым талантом, о котором впору писать серьёзные литературоведческие исследования. Предваряя же дальнейшие раздумья о творчестве юбиляра, в памяти вновь воскресают её известные строки из раннего, но ставшего хрестоматийным стихотворения «Горские поэтессы»:

 

В краю балкарцев, где снега и скалы

От века молчаливы и тихи,

До моего рожденья не бывало,

Чтоб сочиняли женщины стихи.

 

Так говорят, но я не верю в это.

Я знаю о не ведомых никем

Создательницах песен непропетых,

Баллад неизречённых и поэм. <…>

 

Я вижу их, сестёр моих далёких,

Чей крик немой касается небес.

Я вижу – слёзы прожигают строки

На лицах бессловесных поэтесс. <…>

 

И оттого так строго и сурово

Сужу я каждый мной рождённый стих.

Я думаю:

        смогла ль вместить я в слово

Молчание предшественниц моих?

                (перевод Н. Гребнева)

 

Балкарскому народу, на чью долю в прошлом веке выпали суровые и тяжкие испытания, разумеется, несказанно повезло, что в семье партийного работника, активного участника становления Советской власти на Северном Кавказе Мустафы Зумакулова, в селении Герхожан, девять десятилетий назад родится девочка Танзиля. Именно ей и суждено будет стать тем поэтическим женским голосом, мягким, лиричным и задушевным, призванным прославлять и воспевать балкарский народ и любимый горный край, горские обычаи и традиции, славные дела жителей республики, материнское тепло и ласку, а также вечные ценности, чрезвычайно близкие поэтессе, никогда не отказывавшейся от философского взгляда на современность и окружающую её действительность.

 

Стихи слагали стихотворцы

О высях гор,

             но ни один

Не знал, насколько выше горцы

Своих подоблачных вершин.

 

Я вглядываюсь в даль столетий,

Мне кажется, что – дети гор –

Возникли мы на белом свете

Намного раньше этих гор. <…>

 

Гордитесь, горы, высотою

И красотою без прикрас.

И мы, Кавказ, горды тобою

И тем, что ты похож на нас.

          (перевод Н. Гребнева)

 

«Я родилась в ауле Гирхожан в Баксанском ущелье, в большой семье и росла среди мужчин, – вспоминала Танзиля Мустафаевна. – У меня семь братьев, а я одна сестра, как в сказке. Можно сказать, что старшим и младшим я заменяла мать, поскольку у мамы нашей здоровье было плохое, она часто болела. Это было трудное время, военные, послевоенные годы. Мне приходилось работать и дома, и в поле.

Теперь мои братья взрослые, уважаемые люди (самый известный среди них, – Борис Зумакулов, советский и российский государственный деятель, учёный, доктор исторических наук, профессор, избиравшийся первым секретарём Кабардино-Балкарского рескома Компартии РСФСР. – Р.С.). Я ими горжусь, я очень люблю их, люблю как в детстве. Я всегда чувствую, что нужна им».

Чуткое сердце Зумакуловой и поныне остаётся открытым. Оно вмещает большую любовь к балкарскому народу и другим народам Кавказа, а также и всей России. И любовь эта не показная и слёзно-сентиментальная. Нет, она возвышенная, сильная, одухотворённая, пронизанная импульсами и токами добра, милосердия, гуманизма, человеколюбия… В ней огромный созидательный заряд, особая зумакуловская сдержанная страсть, высокая нравственность, мудрость женщины-горянки, многое в жизни повидавшей, но никогда не терявшей оптимизма и желания творить. Ну а творчество, подлинное творчество, обращённое к людям, как известно, не может принадлежать лишь его автору-создателю… Оно неминуемо становится народным достоянием.

Давным-давно народным символом-достоянием, мудрым и прозорливым голосом, совестью Кабардино-Балкарии стала и сама Зумакулова. Поэт широчайшего дарования, патриот-государственник, народная подвижница и заступница, она в России сегодня олицетворяет весь балкарский народ, а вместе с ним и седой Кавказ, в любви к которому Танзиля Мустафаевна никогда не устаёт признаваться.

Дочери гор, наделённой потрясающим поэтическим даром, а где-то свыше определённой к тому же в первопроходцы неисхоженных ранее балкарками поэтических троп, поначалу было нелегко. Посему в ранних стихах Зумакуловой и доминировали традиции балкарской, а если шире, то всей горской поэзии. Но со временем тематика её творчества расширялась. Поэтесса постепенно приближалась к осмыслению общечеловеческих проблем бытия. Зумакулову стали интересовать вечные вопросы о жизни и смерти, о добре и зле, о высокой ответственности человека за всё сущее на земле. Так в поэзии балкарской подвижницы и переплетутся мотивы гражданственные и сугубо личные, интимные. При этом, о чем следует обязательно напомнить, национальные по форме и манере письма, они окажутся интернациональными по своему звучанию, по духу – возвышенному, оптимистичному и жаждавшему выхода на широкие межнациональные просторы.

Межнациональное познание для Зумакуловой, конечно, начнётся с изучения великих русских языка и культуры. Наглядно же о значении русского языка, ставшего после балкарского вторым родным, поэтесса поведает в стихотворении «Два языка», выразительном и предельно откровенном.

 

Родной язык!

Хорош он или плох,

На нём впервые я сказала «мама»,

На нём клялась я в верности упрямой,

На нём я понимаю каждый вздох. <…>

Но, как родной, люблю язык я русский,

Он нужен мне, как небо, каждый миг.

На нём живые трепетные чувства

Открылись мне – и мир открылся в них.

Текут две речки в сердце, не мелея,

Становятся единою рекой…

Забыв родной язык –

Я онемею.

Утратив русский –

Стану я глухой!

           (перевод А. Янова)

 

Русский язык, великий Пушкин, выдающееся поэтическое наследие русских классиков, искренняя дружба со многими русскими поэтами-современниками, – всё это в фундаменте поэзии Зумакуловой. Задумываясь же над её редким даром основательного, глубинного погружения в мир русской поэзии, питавшей творчество самой Танзили Мустафаевны, сразу вспоминается удивительное творение «Пушкину», воспринимающееся как торжественная ода, как волнительная песнь, прославляющая не только русского национального гения, но и показывающая большой духовный мир Зумакуловой, мир разносторонний, по-своему сложный, органичный, но и необыкновенно светлый, наполненный любовью, добротой, состраданием…

 

Сокровищ столько мне судьбой дано!..

Но всех волшебных кладов драгоценней,

Нужней всего – сокровище одно:

Общенье с чудом, что зовётся – гений!

О Пушкин! В чистой музыке стиха

Речь русскую я глубже понимаю. <…>

Поэт, ты, славя дружеский союз,

Сказал, что дружба нам всего дороже…

Я меж своих друзей. И не боюсь

Печали… Но живу я не беспечно,

Порой совсем не сладко, может быть…

Враги?.. Ну да, есть и враги, конечно,

Коль правду любишь, без врагов не жить!

Я знаю, что не всё в подлунном гладко…

Но, Пушкин, Пушкин! Подскажи скорей,

Как мне отдать до капли, без остатка

Все чувства, что кипят в душе моей!

Как возместить, как оплатить получше

Великий долг родной моей стране –

Многоязычной Родине могучей

И тем краям, что всех милее мне!..

               (перевод Ю. Нейман)

 

Правда, жизненная правда, о любви и преданности которой говорит Зумакулова, действительно помогала ей преодолевать неминуемые трудности и невзгоды. И правда эта, простая, но и значимая в своей простоте, основанная на чувствах и богатом воображении, доминировала в стихах о Кавказе, о родных республике и доме, об Эльбрусе и ауле Гирхожан, о России и Киргизии, о вечных ценностях, о любви, о добре и счастье, об Омаре Хайяме, Пушкине, Лермонтове, Кязиме Мечиеве и коллегах-поэтах.

 

Но всегда ли платим мы добром,

делать дело доброе стремимся

потому лишь, что чего-то ждём

или же чего-нибудь боимся?

 

Велико оно или мало –

на земле добро свершаться будет,

оттого что все мы с вами – люди

и добро нам свойственней, чем зло.

 

Ну а если кто-то никогда

бескорыстно добрым быть не может,

пусть творит добро, боясь стыда,

опасаясь нашего суда

или ожидая кары божьей!

              (перевод Н. Гребнева)

 

Поэтесса, заявившая о своём ярком таланте в достаточно молодом возрасте, творчески росла и совершенствовалась последовательно, обращаясь ко многим серьёзным, глубинным, философским темам, обретавшим поэтическое выражение в сборниках «Цветы на скале», «Песни гор», «Дым очага», «Прохлада гор», «Белый свет», «Сокровенность», «Избранное», «Антивоенная поэма», «Радуга над домами», «Молчание», «Старой песни новая строка», «Дорогое имя», «Благодарность», «Весна в горах», а также в известных поэмах «Встреча с пророком», «Печаль отцов», «Вся моя надежда – на тебя!», «Чужбина». Имела она, по мнению Кайсына Кулиева, и особое право, право писать:

«Писать и издавать книги, не обладая талантом, то есть, не имея на это права, – безнравственно. Танзиля Зумакулова – поэт серьёзный, мыслящий, – отсюда эта убеждённость и понимание того, что художник прежде всего обязан быть совестливым, честным, открытым, что эти качества для него так же необходимы, как и дарование. Без этой искренней убеждённости немыслим большой поэт. И мы можем смело, не погрешив против истины сказать, что Танзиля обладает счастливым правом – правом писать».

Авторитетному наставнику, крупнейшему балкарскому поэту прошлого столетия, к мудрым наказам и напутствиям которого поэтесса всегда внимательно прислушивалась, она посвятит стихотворение «Горы». Есть в нём и такие строки:

 

Критик мой, не улыбайся едко,

Ты и я – мы превратимся в прах,

Но останется, как после предков,

Слово песни о родных горах.

          (перевод Н. Гребнева)

 

Слово, прекрасное песенное слово Кулиева и Замакуловой о родном крае, о горной Кабардино-Балкарии, о Кавказе, о любви к народной культуре, традициям, обычаям и к самому балкарскому народу, продолжает жить. И будет жить всегда, ведь подлинное поэтическое творчество не исчезает бесследно.

Но Зумакулова, художник взыскательный, требовательный к себе, не терпевший фальши, легкомысленности и посредственных тем, к поэзии, к процессу написания стихов относилась и относится по-особому. А вот к славе, заслуженной, выстраданной чутким и добрым сердцем, отношение у поэтессы наоборот сдержанное. Скромность, умеренность в проявлении эмоций и чувств, присущие испокон веков горянкам, отличают и Танзилю Мустафаевну, человека высокой культуры, по жизни неизменно шагающую с высоко поднятой головой, с добрыми намерениями, с верой в справедливость, нравственность, человеческое достоинство.

 

Не хвалите стихов моих,

земляки мои!.. Кто я?.. Что я?..

Я любого из вас не стою.

Он ребёнок ещё, мой стих…

 

Мне пока не выпала честь

вас прославить с должной силой.

Расскажи я, какие вы есть, –

вот когда б я мир удивила!

 

Но без вас, мои земляки,

не найти мне нужного слова.

Я без вас – форель без реки,

деревцо без леса родного!

        (перевод Ю. Нейман)

 

Честь прославлять свой народ «с должной силой» Зумакуловой выпала в 1957 году. Именно тогда впервые прозвучит её голос, похожий, по словам Кулиева, «на чистый голос горного родника». Родника, которому никогда не иссякнуть…

«Первое своё стихотворение я написала ещё совсем девочкой, увидев на колхозном поле незаслуженно обиженную женщину, – вспомнит Зумакулова много лет спустя. – Мне было очень больно за неё, хотелось ей помочь, но я не знала, как это сделать. И вдруг неожиданно для меня самой родились стихи, в которых я выразила свой протест. Мне казалось, что я помогла этой женщине, сняла часть её горя и моё слово стало защитой для неё. Мне тогда казалось, что я совершила подвиг…

Конечно, я тогда ещё не знала о поэтических шедеврах, которые существуют в мире. Я тогда ещё не совсем понимала, какую ответственность беру на себя, осмелившись произносить слово, которое может ложиться в стихотворную строку. Я тогда ещё не знала, что в нашей работе обязательны не только уверенность в себе, умение рифмовать строки, но и глубокие и разносторонние знания, жизненный опыт, постоянный поиск, вечная тревога души, умение понимать боль и радость человека. Сейчас мне понятно, что стихи рождаются не только от счастья и восторга, от удивления. Лучшие из них рождаются от боли и горя, пережитых человеком. Пока существуют на земле несправедливость, зло, смерть, они рождают боль и горе, потрясая человека, заставляя его преодолеть горе. А преодоление горя – это подвиг человека, долг поэта. Поэзия должна волновать или удивлять человека. Когда боль и радость, мудрость, восторг, мужество человеческое сливаются в поэтические строки, они волнуют и удивляют. В моем понимании поэзия – это любовь: любовь к человеку, любовь к родной земле, любовь ко всему доброму на земле».

Как-то известный русский советский писатель, многолетний главный редактор журнала «Дружба народов» Сергей Баруздин точно и ёмко подметит:

«…творчество Танзили Зумакуловой по степени своего таланта, по глубине мыслей и, если хотите, поэтических открытий давно вышло за пределы не только балкарский, но и советской многонациональной поэзии. А это уровень поэзии Александра Твардовского и Расула Гамзатова, Мустая Карима и Михаила Исаковского, Эдуардаса Межелайтиса и Ярослава Смелякова, Павло Тычины и Петруся Бровки, Давида Кугультинова и Кайсына Кулиева, Юстинаса Марцинкявичюса и Миколы Бажана, Алима Кешокова, Зульфии и всех прекрасных поэтов, составляющих ныне гордость нашей, а значит и мировой поэзии».

Вне всякого сомнения, уровень поэзии Танзили Зумакуловой соответствует высочайшим поэтическим вершинам, которых достигли вышеназванные выдающиеся советские мастера. Он, добавим, сродни поэзии и таких признанных национальных художников, как Сильва Купутикян, Наби Хазри, Фазу Алиева, Мумин Каноат, Станислав Куняев, Раиса Ахматова, Юнна Мориц, Борис Олейник, Ольга Фокина, Олжас Сулейменов… Все они – в одном поэтическом строю. Кто сегодня им подстать? Кто из молодых сможет также ударно, содержательно и выразительно творить?

Неповторимость больших мастеров очевидна и неоспорима. И у необъятной России и её маленькой, прекрасной Кабардино-Балкарии есть одна неповторимая Танзиля… Танзиля Зумакулова! Богиня гор, непревзойдённая звезда горской балкарской поэзии. Первая… Пионер национальной литературы, гордость республики, гордость и слава нашей многонациональной, соборной России!

Здоровья, активного долголетия Вам, Танзиля Мустафаевна! Пусть вера в торжество светлых идеалов, мир и счастливое будущее нашего Отечества Вас согревает и оберегает. Пусть поэтические строки Ваши, мудрые и жизнеутверждающие, звучат всегда! На балкарском и русском языках, на языках других народов и стран. Пусть будут они мировым достоянием!..