Почему ученикам Сокурова нет применения в Кабардино-Балкарии

Наш собеседник – кинорежиссёр и актёр Олег Хамоков

Рубрика в газете: Жизнь национальностей: в поисках гармонии, № 2019 / 44, 28.11.2019, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО (НАЛЬЧИК – МОСКВА)

Сейчас многие критики с упоением говорят о том, что у нас появилась новая киношкола, которую породил Александр Сокуров. Лицо этой школы во многом определяют выпускники кабардино-балкарского курса этого режиссёра.
В самом деле, когда у нас такое случалось, чтобы сразу четыре студента одного мастера громко заявили о себе не только в России, но и в Европе? Один Кантемир Балатов чего стоит. В его активе уже два полных метра: «Теснота» и «Дылда», и оба были отмечены в Каннах. Молодец и Владимир Битоков, снявший на кабардинском языке фильм «Глубокие реки». Очень трогательную картину «Мальчик русский» сделал другой выпускник Сокурова – Александр Золотухин. А какую блестящую экранизацию повести Фазиля Искандера «Софичка» сделала Кира Коваленко!
Но где сейчас эти удачливые птенцы гнезда Сокурова? И что сегодня происходит с созданной Сокуровым в Нальчике киношколой? Я встретился в Нальчике с одним из учеников режиссёра Олегом Хамоковым. В отличие от большинства кинокритиков он настроен не столь оптимистично.


Олег Хамоков

– Понимаете, чтобы развивалось кино, – говорит Хамоков, – нужна индустрия. А нам в Кабардино-Балкарии до этого сегодня очень далеко. Пока есть только некоторые попытки отдельных людей делать полнометражные – коммерческие или авторские – ленты. Но этого недостаточно. Нужно, чтобы у руководства республики появилось желание создать кино как самостоятельную индустрию. Только тогда, возможно, удастся сформировать полноценную киношколу. А иначе всё ограничится двумя-тремя экспериментами и затем будет поставлена жирная точка.
– Я так понимаю, что всё с киношколой в Нальчике придумал Сокуров…
– Почти так. Ещё был ректор Кабардино-Балкарского университета, физик Барасби Карамурзов. Он пробил разрешение на создание в университете киномастерской, дал помещения, технику, а главное – уговорил Сокурова взяться за это дело. И уже в 2010 году были набраны 15 студентов, правда, троих потом отчислили.
– Как лично вы попали к Сокурову?
– Я уже имел актёрское образование, четыре года отучился в институте искусств. Но актёрская профессия очень зависимая. Приходится годами ждать своего режиссёра, искать свой театр. А жить надо сейчас.
В какой-то момент мой бывший преподаватель Султан Тевалев позвал меня в Государственный кабардино-балкарский театр, предложив роль Кента в «Короле Лире». Но он не мог дать мне ставку штатного актёра. Зарплату мне платил частный инвестор. И стоило этому инвестору уйти, я, как и многие другие актёры, остался на бобах. А ведь я уже имел двоих детей. Их надо было кормить. И что делать? Уезжать в Москву и поступать во ВГИК, или зарабатывать деньги в Нальчике, но кем? Я в итоге устроился оператором на местную студию телевидения.
– Но оператор, насколько я знаю, самый востребованный на телевидении человек, получающий немалые деньги.
– Это, наверное, в Москве. Но не в Нальчике.
– С чем вы сталкивались на съёмках?
– Один раз на скачках меня чуть не сбила лошадь. Другой раз – на вершине горы ударила молния.
– А почему к Сокурову записались?
– Чтобы стать кинорежиссёром.
– Как Сокуров учил своих студентов? Какую идеологию он исповедовал?
– У него была одна идеология: гуманизм и человечность. Все пять лет он убеждал нас в том, что нет ничего более ценного в кино, чем человек.
– Ваш дипломный фильм «Антигона» был навеян трагедией Софокла. Это Сокуров вам предложил такую тему?
– Нет. Это был мой выбор. До «Антигоны» была курсовая работа – семнадцатиминутный фильм «Армия». Я попытался показать противостояние отца с сыном. Отец – сельский кузнец. Сын – вчерашний солдат. Столкнулись две мощные силы. Но одна уже не хочет подчиняться старой, а другая не в состоянии смириться с претензиями новой. Дело не в том, кто победит. Я думал о другом. Сила – это ведь не всегда благо.
Эта мысль есть и у Сокурова. Но когда я взялся за Софокла, Сокуров уточнил: точно ли я собираюсь обратиться к древнегреческому материалу.
Я почему взялся за Софокла?! Я обнаружил у него много перекличек с нартским эпосом. У нас оказалось много общего.
Понимаете, я знаю язык, на котором разговаривает наш эпос. Но я знаю и Софокла. Почему бы эти два мира не совместить?!
– А что в древнегреческий сюжет вы привнесли кавказского?
– Софокл рассказал универсальную историю. А я привязал этот сюжет к своему народу. У меня герои разговаривают на кабардинском языке, но могли беседовать и на древнегреческом. Я показал историю на фоне кавказской природы и архитектуры.
В общем, я сам себе доказал, что культура кабардинцев, речь кабардинцев, в основе которой нартский язык, очень даже состоятельны на мировой арене. Но если культуру моего народа не поддерживать, будет деградация.
– Вам хочется снять свой полнометражный фильм?
– Ну а как же. Конечно, хочется. Зря, что ли, я уже два сценария написал.
– О чём они?
– Идея одного взята из нартского эпоса. На мой взгляд, в своё время издатели многое испортили. Они перемонтировали нартский эпос на свой лад, и это его обеднило. До сих пор нет и достойного русского перевода. Понимаете, тут мало хорошо срифмовать. У нас в кабардинском языке одно слово может породить целый образ, а в русском языке для создания аналогичного образа иногда нужны три, а то и четыре стороны. Не поэтому ли перевод порой напоминает дерево без листьев.
Я взял для своего сценария сюжет из эпоса, но перенёс героев в современность.
– А второй сценарий о чём?
– Он навеян прочтением прозы Амира Макоева.
– Я впервые слышу это имя. Вы считаете, Макоева надо почитать?
– Знаете, я тоже какое-то время думал, что у нас кабардинская литература пришла к упадку. Когда я закончил учёбу в мастерской Сокурова и взялся за поиски материалов для своих фильмов, то пошёл в местный Союз писателей и стал листать подшивки журнала «Литературная Кабардино-Балкария» за последние годы. Но мне попадалось лишь одно убожество. А потом кто-то дал мне почитать рассказ Макоева «Остров Гнома». Я был просто поражён. По-моему, так о маленьких детях, у которых погибли в аварии родители, ещё никто не писал.
– А кто перевёл этот рассказ?
– Никто. Амир пишет на русском языке, но выражает кабардинские мысли. Он делает очень качественную литературу, но вынужден прокорма ради заниматься противными его душе делами – продажей своих книг, ибо у нас нет налаженной сети распространения печатной продукции.
– Вы уже начали снимать эти два фильма?
– Нет. Всё упирается в отсутствие продюсеров. В Нальчике с профессионалами трудно. Буду искать в Москве или Санкт-Петербурге.
– Четверо ваших сокурсников уже выпустили свои полнометражные фильмы и сразу получили призы на кинофестивалях. Вы не завидуете им?
– У меня нет зависти. У меня есть неприятие самого себя. Значит, я ещё не готов запускать полнометражный фильм.
– Чем занимаются сейчас ваши именитые сокурсники?
– Они все уехали или в Москву, или в Питер.
– А почему не остались в Нальчике?
– Здесь пока ни для кого из нас нет перспективы. Если руководство республики не примет кардинальных решений о создании в Кабардино-Балкарии киноиндустрии, здесь ничего не поменяется.
– Неужели пока в республике всё так плохо?
– Я говорю про культуру. А культура у нас пока находится на задворках. Возьму себя. У меня два высших образования, но ни одно не востребовано.
– Так, может, и вам лучше перебраться вслед за бывшими сокурсниками в Москву?
– Перебрался бы. Но у меня двое детей. Кто будет их кормить?

Уже после этой беседы я выступал в Нальчике на одной встрече с участием руководства Кабардино-Балкарии. Я высказал своё недоумение: как же так, почему самые талантливые люди в разное время вынуждены были покидать республику. Вспомним писателя Алима Кешокова, дирижёра Юрия Темирканова, художника Мухаида Кипова… Теперь вот четыре кинорежиссёра из шинели Сокурова. Неужели так трудно создать талантливым людям условия для творчества в Кабардино-Балкарии?
Руководители республики вежливо поулыбались, но отвечать не стали. Зато министр культуры республики Мухадин Кумахов воспринял мои недоумения как несправедливые нападки на местную власть. Какую истерику он устроил! Что ему можно было бы посоветовать? Не начальство с пеной у рта защищать, а работать на благо людей. Ну а если у Кумахова это не получается, то надо уйти из министров и вернуться в театр. Правда, первые роли ему уже вряд ли дадут. Но, может, на подпевках он и заблистает.

НАЛЬЧИК – МОСКВА

Один комментарий на «“Почему ученикам Сокурова нет применения в Кабардино-Балкарии”»

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.