№ 2008/52, 23.02.2015
Александр Родионов начинал как геолог. Сейчас он известен как исторический романист. По его мнению, сегодня белым пятном в истории Сибири остаются события первой мировой войны.
№ 2008/52, 23.02.2015
Критик из Екатеринбурга Леонид Быков не так давно выпустил том своих работ «От автора», дав ему подзаголовок «Книга не только о стихах». Этот сборник сразу вызвал много споров. Шум дошёл даже до Москвы. Я поинтересовался у критика, что в истории Сибири является для него белыми пятнами?
№ 2008/52, 23.02.2015
Валерий Поволяев сначала открыл читающему миру историю освоения нефтяных богатств на Обь-Иртышском Севере, а затем взялся за изучение белого движения. Но перед тем как приступить к циклу романов о гражданской войне, он выпустил книгу о Григории Распутине.
№ 2008/52, 23.02.2015
Когда я спросил Владыку Диомида о белых пятнах в сибирской истории, то ответ отчасти был ожидаем. Естественно, Владыка предложил обратиться к временам Ермака. о белых пятнах в сибирской истории, то ответ отчасти был ожидаем. Естественно, Владыка предложил обратиться к временам Ермака.
№ 2008/52, 23.02.2015
Пойдя вместе с Игорем Шадханом на встречу со студентами журфака Тюменского университета, я ожидал, что будущие журналисты в погоне за жареными фактами в первую очередь будут расспрашивать знаменитого телевизионщика о том, как он снимал фильм о Путине, и выяснять, что осталось за кадром. Но я ошибся. Молодёжь, видимо, устала от Кремля. Интриги власти её уже успели утомить. Все вопросы касались в основном фильма «О милости прошу». Один из студентов прямо спросил режиссёра: разве можно с таким состраданием относиться к заключённым и снимать о них фильмы?
№ 2008/52, 23.02.2015
Александр Петрушин – человек в Тюмени известный. По первому образованию он учитель истории. Но после армии ему пришлось сделать крутой вираж и перейти на работу в органы госбезопасности. За 28 лет Петрушин прошёл путь от оперативника до заместителя начальника управления ФСБ по Тюменской области. При этом ему всегда удавалось службу сочетать с краеведением. Свою первую книгу «Мы не знаем пощады» он выпустил в 1999 году. Другой его ипостасью стало кино. Петрушин снял документальные фильмы «Главная тайна разведчика Николая Кузнецова», «Цеппелин» на Югрой» и ряд других работ. Кроме того, он уже несколько лет ведёт курс криминальной хроники на журфаке Тюменского университета. А что сегодня интересует тюменского исследователя?
№ 2008/52, 23.02.2015
– Евгений, мне в последнее время приходилось слышать много самых противоречивых оценок о состоянии современной коми литературы. Что ты думаешь по этому вопросу?
№ 2008/52, 23.02.2015
Книг Владислава Крапивина издаётся множество – значит, спрос есть. Кто читает их? Неужто современные тинейджеры? На магазинных стеллажах его книги располагают в отделе «Детлит», но много ли подростков берут их в руки? Сомневаюсь… Неспроста критик Владимир Березин пишет по поводу номинации книги писателя на премию «Ясная Поляна»: «В этом имени для многих людей старше сорока лет привкус ностальгии…». Я читаю повести Владислава Петровича (не все, конечно) – отметившего совсем недавно семидесятилетний юбилей – вот уже сорок пять лет. Впал в детство, точнее – не совсем выпал из него! Прочёл и совсем новую его книгу (Бриг «Артемида» – М.: ЭКСМО, 2008).
№ 2008/52, 23.02.2015
Вспомним один из юбилеев уходящего года. В ноябре 1783 года, 225 лет назад, была учреждена Российская Императорская Академия – научный центр по изучению языка и словесности. Членами Академии в её первые десятилетия были Фонвизин, Державин, Вяземский, Жуковский, Крылов, Пушкин. Безошибочный выбор достойнейших, к чьему мнению прислушивалась вся Россия. Сегодня, когда мы не можем принять толковый Закон о русском языке или хоть какой-нибудь Закон о творческих союзах, академий развелось столько, что гениев и даже бесспорных талантов – на всех не хватает.
№ 2008/52, 23.02.2015
Я родился в деревне Егорово Воскресенского района Нижегородской области в крестьянской семье. Мне 42 года, образование высшее, закончил в 1991 году Горьковский сельскохозяйственный институт. Служил в армии, в Группе советских войск в Германии. У меня семья: жена и двое сыновей. Никакой дани, с точки зрения моды, я не хочу отдавать, просто к сорока годам жизнь уже оцениваешь более чувствительно, даже иногда с надрывом. А что ты сумел успеть в этой жизни, когда прожил уже большую её половину? Как ты сумел помочь своей малой родине, деревне, в которой ты вырос? И которая медленно, но верно умирает, как дерево, у которого подрубили корни? Вот я и хочу хоть как-то ей помочь. Хотя бы памятью о тех людях, которые жили просто, многих из которых уже нет, ведь прошло уже немало времени, но те люди, бывает, иногда приходят во снах, и тогда деревня оживает, будто ты опять живёшь в детстве.
