Андрей ПОПОВ. Я ОЧЕНЬ ЗАВИСИМ ОТ ПОДСТРОЧНИКОВ
№ 2017 / 23, 27.06.2017, автор: Андрей ПОПОВ (Сыктывкар, Республика Коми)
Замечательный поэт Андрей Попов уже много лет живёт в Сыктывкаре. Ему очень близка поэзия коми народа. Для антологии «Поэзия» он перевёл стихи Михаила Елькина и Алёны Емцовой.
– Андрей, как ты оцениваешь современное состояние коми поэзии?
– Коми поэзия живёт. Ищет свои формы выражения. Многие авторы переходят от рифмованных стихов к верлибрам. Что здесь больше – моды или внутренней логики литературного развития, не могу сказать. К своему огромному сожалению, коми язык я не знаю. Знакомлюсь с новыми произведениями коми поэтов по подстрочникам или по художественным переводам. Поэтому мои оценки могут быть несколько поверхностными.
Совсем недавно в Союз писателей были приняты молодые талантливые поэтессы Любовь Ануфриева и Алёна Шомысова. Это ещё раз подтверждает мысль известного эстонского писателя Арво Валтона, что у коми поэзии сегодня женское лицо. Будем надеяться, что это только тенденция времени, а не кризис мужского поэтического миросозерцания. Вспомните, в 70–80-х в храмах стояли одни старушки, которые вытащили Церковь. Сегодня девушки правят коми поэзией, такая на них возложена миссия. Главное, чтобы не падал уровень и чтобы процесс не прерывался.
– Что побудило тебя заняться переводами коми поэзии?
– Точно сказать не могу. Может, голос крови – я наполовину коми, хотя и не знаю языка; в Воркуте, где я родился и жил более сорока лет, просто не было языковой среды. Второе – мне, как составителю литературного альманаха Республики Коми «Белый бор», хотелось представить и современных коми поэтов на его страницах. Но переводов не было, пришлось что-то делать самому. Оказалось, что это дело увлекательное, хоть и кропотливое. С одной стороны, надо быть точным – сохранить лирическую мысль автора, а с другой стороны, необходимо, чтобы и на русском языке стихотворение состоялось как стихотворение, а не только было зарифмованным текстом.
– Некоторых поэтов раньше переводили москвичи. Как ты оцениваешь их переводы: как очень интересные или как халтуру?
– Я знаком с переводами Глеба Пагирева, Алексея Смольникова, Игоря Михайлова, Николая Старшинова, Владимира Павлинова. Это ещё советская школа. Не зря её даже Иосиф Бродский называл лучшей переводческой школой в мире. Прекрасные переводы народного поэта Республики Коми Альберта Ванеева сделал Андрей Расторгуев, он живёт в Екатеринбурге.
По инициативе московского поэта Бориса Лукина у нас в Сыктывкаре была издана книга трагически ушедшего в 2006 году Александра Лужикова. Переводы делали многие известные российские поэты, но ряд их работ редактор издания Анжелика Елфимова отклонила и предложила перевести несколько стихотворений мне, я согласился. Один из них считаю очень удачным, так как его особенно хвалили хорошо знающие коми язык:
ПРЕДЧУВСТВИЕ БЕДЫ
За звездой срывается звезда.
Нынче в Эжве тёмная вода.
И всю ночь терзает ветер дом,
Звёзды в Эжву падают дождём.
И в холодной штормовой воде
Тонут звёзды… Видно, быть беде.
Жизнь моя короткая, когда
И какая ждёт меня беда?
Иль предупреждает небосвод,
Утром в край родной беда придёт?
Я беды читаю письмена
И боюсь заснуть – близка она.
Максим Амелин предлагал в сентябре прошлого года принять участие в московском семинаре переводчиков. К сожалению, я отказался по семейным обстоятельствам. Но вообще было бы интересно познакомиться с современными переводчиками национальной поэзии, обменяться опытом, что-то взять для себя. Надеюсь, что это не последнее подобное мероприятие.
– Кого тебе переводить было интересней всего?
– Интересней переводить мужскую поэзию. Но я очень зависим от подстрочников, то есть от дословных переводов стихотворений, которые сам сделать не могу. Например, в Помоздино Усть-Куломского района живёт прекрасный поэт Александр Шебырев, я давно прошу у него подстрочники, но дело это непростое, как кажется, и он его постоянно откладывает, за него, конечно, этим никто не займётся.
В этом году я подготовил книгу переводов коми поэзии «Молчание реки» и подал на конкурс социально-значимой литературы нашей республики. Надеюсь, что комиссия одобрит её. Если нет, то буду думать об альтернативных вариантах издания.
Сейчас я перевожу стихи Елены Афанасьевой и Татьяны Кирпиченко, ушедшей из жизни в феврале этого года от лейкоза крови. Ей не исполнилось даже 27 лет. Сейчас её друзья и близкие собирают деньги на издание книги её стихов, в которую будут включены и художественные переводы. Она писала на двух языках – коми и русском.
– Кто из достойных коми поэтов до сих пор адекватно не переведён?
– Я с удовольствием бы перевёл всего Ивана Куратова, основоположника коми литературы. В том числе, как родственник Ивана Алексеевича. Многие переводы, сделанные в советское время, носят идеологический характер. Нужен был образ поэта-демократа. А человек он был гораздо более сложный. В последние годы жизни, например, переводил на коми язык Евангелие от Луки. Коми люди читают его стихи — восхищаются, а русские не понимают. Мне кажется, Куратов достоин, чтобы его помнили и знали.
Думаю, что хорошо бы перевести Вениамина Чисталёва, классика коми литературы, очень тонкого лирика, до сих пор мало известного русскому читателю. Он родился в 1890 году в селе Помоздино. Необоснованно репрессирован в 1937 как «пропагандист буржуазной идеологии». Умер в Сыктывкарской тюрьме в 1939.
В Сыктывкарском университете я учился вместе с Эдуардом Тимушевым, рано ушедшим из жизни в 2006 году. Его стихи практически не переведены на русский язык.
Активно работают в литературе Михаил Елькин, Евгений Козлов, Олег Уляшев, Елена Афанасьева, Алёна Ельцова, Анжелика Елфимова, Любовь Ануфриева, Нина Обрезкова, Ольга Баженова. Их творчество должен знать русский читатель.
г. СЫКТЫВКАР
Анжелика ЕЛФИМОВА
* * *
По небесному насту иду босиком,
Ты же знаешь, всегда я легка на подъём.
Словно в детстве иду до родного села –
И дорога небесная так же светла!
Солнце – рядом. Уходит звезда из-под ног.
Только ветер в лицо. Только голос продрог.
Но взгляни же наверх да раздвинь облака –
Посмотри, как любовь у тебя высока.
* * *
Спать, вроде, рано. Выпить что-то не с кем.
Смотрю в окно я на ночную мглу.
Истрёпанный от чтенья Достоевский
Валяется забытый на полу.
Стихи мои, что я не написала
По осени бредут туда-сюда.
И нет меня. Как у стихов начала.
И не было как будто никогда.
Елена АФАНАСЬЕВА
КОЛОДЕЦ
1.
Колодец стоит посредине села,
Я воду его не однажды пила.
Смотрела в него –
и не видела дна,
И в душу входила его глубина.
И мысль глубока так бывает порой,
Когда наполняется слово
Душой,
Простором лесным и предчувствием сна.
Я в душу смотрю –
И не вижу в ней дна.
Но помню, что сон мой уже пригубил
Студёное слово подземных глубин.
Никто не подскажет,
Не знает когда
Судьбу обожжёт из колодца вода, –
Чтоб точное слово
Поднять я смогла
С холодного дна посредине села.
2.
Во сне моём
Снег падает отвесно.
Но падает куда?
На свод небесный?
Не вижу я земли. Повсюду небо.
Стези какие сон заносит снегом?
Летит мой снег.
И мысль ко мне приходит:
Во сне душа бездонна, как колодец,
И человек – прохожий сна и грусти
На дно души бадью пути опустит.
И голос свой из глубины столетий
Сто раз поднимет – и поднимет ветер,
Метель души.
Какая тут дорога!
А в той бадье вся жизнь моя до слога.
А в той бадье любви моей печали.
В начале было Слово…
Я в начале –
В начале веры.
И в начале жажды,
Что станет явью снежный сон однажды.
Слова криницы обретут друг друга,
В мысль сердца моего сплетаясь туго.
3.
Из нашего села – с родной земли –
Исчезли все колодцы-журавли.
Как будто бы от зимних стуж и мук
Перелетели стаями на юг.
Один из них в былые времена
Я видела из нашего окна.
Казалось мне, как за водой идёшь,
На бабушку Августу он похож –
«Журавль» сутулый. И была темна,
Как тайна, в том колодце глубина.
В ней жизнь своя, я верила всегда,
Поля там пашут и пасут стада,
Там тоже плачут и смиряют нрав.
Но, полное ведро со дна подняв,
Решала – там на утренней заре,
Как солнечные зайчики в ведре,
Играют светом и поют про свет…
Уже два года
Как колодца нет,
Как будто улетел он из села,
Как бабушка Августа умерла.
И только в памяти моей порой
Вновь поднимаю я ведро с водой,
Вновь вспоминаю напряженье рук.
И ждёт колодец, что вернусь я вдруг –
Подарит,
Как в былые времена,
Мне солнечные зайчики со дна.
Татьяна КИРПИЧЕНКО
* * *
Я вышла из дома. А детство осталось в доме,
И не догадалось, что я не вернусь домой.
И в доме теперь никого не осталось, кроме
Сестрёнки младшей, однажды придуманной мной.
Сестру я себе сочинила – сначала без цели,
Потом чтоб не быть одинокой от грустных дум,
Потом, чтоб оставить детство, как сон, в колыбели,
Оставить в маминой сказке про ижемский чум.
А детство меня потеряло. Порой я слышу,
Как ищет меня – устраивает чехарду.
Нет возле качелей – тогда заберётся на крышу,
И смотрит, гадая, когда я домой приду.
Нет возле любимой берёзки – куда же деться
Могла я? Странно, что нет от меня ни следа…
Сестрёнка заплачет – и в дом возвратится детство,
Туда, где его я оставила навсегда.
ПТИЦА-ПОЭТ
Поэт в огромном мире, словно в клетке,
Сидит, как птица редкостной расцветки.
Сидит один, и при любой погоде
Он распевает песни о свободе.
В стихах он пишет: «Тесно взаперти!»
Приходит Бог и говорит: «Лети!
Открыта клетка!». И поэт, как птица,
Летит, чтоб снова в клетку возвратиться.
Он не привык к простору. И ему
Поётся только в клетке – одному.
Переводы с коми Андрея ПОПОВА
Добавить комментарий