Андрей ПОПОВ. Я ОЧЕНЬ ЗАВИСИМ ОТ ПОДСТРОЧНИКОВ

№ 2017 / 23, 27.06.2017, автор: Андрей ПОПОВ (Сыктывкар, Республика Коми)

Замечательный поэт Андрей Попов уже много лет живёт в Сыктывкаре. Ему очень близка поэзия коми народа. Для антологии «Поэзия» он перевёл стихи Михаила Елькина и Алёны Емцовой.

– Андрей, как ты оцениваешь современное состояние коми поэзии?

12 13 andrey popov2– Коми поэзия живёт. Ищет свои формы выражения. Многие авторы переходят от рифмованных стихов к верлибрам. Что здесь больше – моды или внутренней логики литературного развития, не могу сказать. К своему огромному сожалению, коми язык я не знаю. Знакомлюсь с новыми произведениями коми поэтов по подстрочникам или по художественным переводам. Поэтому мои оценки могут быть несколько поверхностными.

Совсем недавно в Союз писателей были приняты молодые талантливые поэтессы Любовь Ануфриева и Алёна Шомысова. Это ещё раз подтверждает мысль известного эстонского писателя Арво Валтона, что у коми поэзии сегодня женское лицо. Будем надеяться, что это только тенденция времени, а не кризис мужского поэтического миросозерцания. Вспомните, в 70–80-х в храмах стояли одни старушки, которые вытащили Церковь. Сегодня девушки правят коми поэзией, такая на них возложена миссия. Главное, чтобы не падал уровень и чтобы процесс не прерывался.

– Что побудило тебя заняться переводами коми поэзии?

– Точно сказать не могу. Может, голос крови – я наполовину коми, хотя и не знаю языка; в Воркуте, где я родился и жил более сорока лет, просто не было языковой среды. Второе – мне, как составителю литературного альманаха Республики Коми «Белый бор», хотелось представить и современных коми поэтов на его страницах. Но переводов не было, пришлось что-то делать самому. Оказалось, что это дело увлекательное, хоть и кропотливое. С одной стороны, надо быть точным – сохранить лирическую мысль автора, а с другой стороны, необходимо, чтобы и на русском языке стихотворение состоялось как стихотворение, а не только было зарифмованным текстом.

– Некоторых поэтов раньше переводили москвичи. Как ты оцениваешь их переводы: как очень интересные или как халтуру?

– Я знаком с переводами Глеба Пагирева, Алексея Смольникова, Игоря Михайлова, Николая Старшинова, Владимира Павлинова. Это ещё советская школа. Не зря её даже Иосиф Бродский называл лучшей переводческой школой в мире. Прекрасные переводы народного поэта Республики Коми Альберта Ванеева сделал Андрей Расторгуев, он живёт в Екатеринбурге.

По инициативе московского поэта Бориса Лукина у нас в Сыктывкаре была издана книга трагически ушедшего в 2006 году Александра Лужикова. Переводы делали многие известные российские поэты, но ряд их работ редактор издания Анжелика Елфимова отклонила и предложила перевести несколько стихотворений мне, я согласился. Один из них считаю очень удачным, так как его особенно хвалили хорошо знающие коми язык:

 

ПРЕДЧУВСТВИЕ БЕДЫ

 

За звездой срывается звезда.

Нынче в Эжве тёмная вода.

И всю ночь терзает ветер дом,

Звёзды в Эжву падают дождём.

 

И в холодной штормовой воде

Тонут звёзды… Видно, быть беде.

Жизнь моя короткая, когда

И какая ждёт меня беда?

 

Иль предупреждает небосвод,

Утром в край родной беда придёт?

Я беды читаю письмена

И боюсь заснуть – близка она.

 

Максим Амелин предлагал в сентябре прошлого года принять участие в московском семинаре переводчиков. К сожалению, я отказался по семейным обстоятельствам. Но вообще было бы интересно познакомиться с современными переводчиками национальной поэзии, обменяться опытом, что-то взять для себя. Надеюсь, что это не последнее подобное мероприятие.

– Кого тебе переводить было интересней всего?

– Интересней переводить мужскую поэзию. Но я очень зависим от подстрочников, то есть от дословных переводов стихотворений, которые сам сделать не могу. Например, в Помоздино Усть-Куломского района живёт прекрасный поэт Александр Шебырев, я давно прошу у него подстрочники, но дело это непростое, как кажется, и он его постоянно откладывает, за него, конечно, этим никто не займётся.

В этом году я подготовил книгу переводов коми поэзии «Молчание реки» и подал на конкурс социально-значимой литературы нашей республики. Надеюсь, что комиссия одобрит её. Если нет, то буду думать об альтернативных вариантах издания.

Сейчас я перевожу стихи Елены Афанасьевой и Татьяны Кирпиченко, ушедшей из жизни в феврале этого года от лейкоза крови. Ей не исполнилось даже 27 лет. Сейчас её друзья и близкие собирают деньги на издание книги её стихов, в которую будут включены и художественные переводы. Она писала на двух языках – коми и русском.

– Кто из достойных коми поэтов до сих пор адекватно не переведён?

– Я с удовольствием бы перевёл всего Ивана Куратова, основоположника коми литературы. В том числе, как родственник Ивана Алексеевича. Многие переводы, сделанные в советское время, носят идеологический характер. Нужен был образ поэта-демократа. А человек он был гораздо более сложный. В последние годы жизни, например, переводил на коми язык Евангелие от Луки. Коми люди читают его стихи — восхищаются, а русские не понимают. Мне кажется, Куратов достоин, чтобы его помнили и знали.

Думаю, что хорошо бы перевести Вениамина Чисталёва, классика коми литературы, очень тонкого лирика, до сих пор мало известного русскому читателю. Он родился в 1890 году в селе Помоздино. Необоснованно репрессирован в 1937 как «пропагандист буржуазной идеологии». Умер в Сыктывкарской тюрьме в 1939.

В Сыктывкарском университете я учился вместе с Эдуардом Тимушевым, рано ушедшим из жизни в 2006 году. Его стихи практически не переведены на русский язык.

Активно работают в литературе Михаил Елькин, Евгений Козлов, Олег Уляшев, Елена Афанасьева, Алёна Ельцова, Анжелика Елфимова, Любовь Ануфриева, Нина Обрезкова, Ольга Баженова. Их творчество должен знать русский читатель.

 

г. СЫКТЫВКАР

 


 

Анжелика ЕЛФИМОВА

* * *

По небесному насту иду босиком,

Ты же знаешь, всегда я легка на подъём.

Словно в детстве иду до родного села –

И дорога небесная так же светла!

 

Солнце – рядом. Уходит звезда из-под ног.

Только ветер в лицо. Только голос продрог.

Но взгляни же наверх да раздвинь облака –

Посмотри, как любовь у тебя высока.

 

* * *

Спать, вроде, рано. Выпить что-то не с кем.

Смотрю в окно я на ночную мглу.

Истрёпанный от чтенья Достоевский

Валяется забытый на полу.

 

Стихи мои, что я не написала

По осени бредут туда-сюда.

И нет меня. Как у стихов начала.

И не было как будто никогда.

 


 

Елена АФАНАСЬЕВА

 

КОЛОДЕЦ

 

1.

Колодец стоит посредине села,

Я воду его не однажды пила.

Смотрела в него –

и не видела дна,

И в душу входила его глубина.

И мысль глубока так бывает порой,

Когда наполняется слово

Душой,

Простором лесным и предчувствием сна.

Я в душу смотрю –

И не вижу в ней дна.

Но помню, что сон мой уже пригубил

Студёное слово подземных глубин.

Никто не подскажет,

Не знает когда

Судьбу обожжёт из колодца вода, –

Чтоб точное слово

Поднять я смогла

С холодного дна посредине села.

 

 

2.

Во сне моём

Снег падает отвесно.

Но падает куда?

На свод небесный?

Не вижу я земли. Повсюду небо.

Стези какие сон заносит снегом?

Летит мой снег.

И мысль ко мне приходит:

Во сне душа бездонна, как колодец,

И человек – прохожий сна и грусти

На дно души бадью пути опустит.

И голос свой из глубины столетий

Сто раз поднимет – и поднимет ветер,

Метель души.

Какая тут дорога!

А в той бадье вся жизнь моя до слога.

А в той бадье любви моей печали.

В начале было Слово…

Я в начале –

В начале веры.

И в начале жажды,

Что станет явью снежный сон однажды.

Слова криницы обретут друг друга,

В мысль сердца моего сплетаясь туго.

 

 

3.

Из нашего села – с родной земли –

Исчезли все колодцы-журавли.

Как будто бы от зимних стуж и мук

Перелетели стаями на юг.

Один из них в былые времена

Я видела из нашего окна.

Казалось мне, как за водой идёшь,

На бабушку Августу он похож –

«Журавль» сутулый. И была темна,

Как тайна, в том колодце глубина.

В ней жизнь своя, я верила всегда,

Поля там пашут и пасут стада,

Там тоже плачут и смиряют нрав.

Но, полное ведро со дна подняв,

 

Решала – там на утренней заре,

Как солнечные зайчики в ведре,

Играют светом и поют про свет…

Уже два года

Как колодца нет,

 

Как будто улетел он из села,

Как бабушка Августа умерла.

И только в памяти моей порой

Вновь поднимаю я ведро с водой,

Вновь вспоминаю напряженье рук.

И ждёт колодец, что вернусь я вдруг –

Подарит,

Как в былые времена,

Мне солнечные зайчики со дна.

 


 

Татьяна КИРПИЧЕНКО

 

* * *

Я вышла из дома. А детство осталось в доме,

И не догадалось, что я не вернусь домой.

И в доме теперь никого не осталось, кроме

Сестрёнки младшей, однажды придуманной мной.

 

Сестру я себе сочинила – сначала без цели,

Потом чтоб не быть одинокой от грустных дум,

Потом, чтоб оставить детство, как сон, в колыбели,

Оставить в маминой сказке про ижемский чум.

 

А детство меня потеряло. Порой я слышу,

Как ищет меня – устраивает чехарду.

Нет возле качелей – тогда заберётся на крышу,

И смотрит, гадая, когда я домой приду.

 

Нет возле любимой берёзки – куда же деться

Могла я? Странно, что нет от меня ни следа…

Сестрёнка заплачет – и в дом возвратится детство,

Туда, где его я оставила навсегда.

 

 

ПТИЦА-ПОЭТ

 

Поэт в огромном мире, словно в клетке,

Сидит, как птица редкостной расцветки.

 

Сидит один, и при любой погоде

Он распевает песни о свободе.

 

В стихах он пишет: «Тесно взаперти!»

Приходит Бог и говорит: «Лети!

 

Открыта клетка!». И поэт, как птица,

Летит, чтоб снова в клетку возвратиться.

 

Он не привык к простору. И ему

Поётся только в клетке – одному.

 

Переводы с коми Андрея ПОПОВА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.