Поэт через запятую

№ 2011 / 7, 23.02.2015

Спустя тридцать лет после Александра Иванова литературная пародия опять в моде. В периоды бурного стихописания без пародистов не обойтись. Пародист – как щука в реке – нужен, чтоб поэт не дремал

Спустя тридцать лет после Александра Иванова литературная пародия опять в моде. В периоды бурного стихописания без пародистов не обойтись. Пародист – как щука в реке – нужен, чтоб поэт не дремал и относился к тому, что пишет, критически. Так считает поэт и пародист из Иерусалима Евгений Минин.

МИНИН Евгений Аронович (род. 1949), поэт, пародист. Автор пяти книг. Лауреат ряда международных премий. Автор «Литературной России».

– Я знаю, что многие присылают тебе стихи и даже целые книжки в надежде быть спародированными. Они, что, мазохисты? Или действительно попасть на язык пародисту – для поэта большая честь?

– Была такая история с одной писательницей. Я похвастал, что у меня есть четыре пародии на Кушнера, а она сказала: «Как я ему завидую!» Тут же подарила свою книжку и попросила обязательно что-нибудь написать. Какой в этом смысл? А очень простой. Открываю сегодня сборник пародий Александра Иванова и узнаю: ага, оказывается, был такой-то и такой-то, ныне забытый. Многих время вымыло из поэзии, они остались только в сборниках пародистов.

– Как известно, у Александра Иванова было много врагов, он вообще был человек желчный, язвительный. Наверно, пародист только таким и может быть. Это свойство характера, продиктованное профессией.

– Не согласен. Насколько я знаю, у меня нет врагов. Я не ставлю перед собой задачи обидеть автора. Более того: если я к поэту отношусь недоброжелательно, то пародии не пишу. Так что мои пародии – это ещё и знак хорошего отношения. А сравнивать меня с Ивановым вообще не вполне корректно. Он ведь сам о себе писал: поэт-пародист. А я – поэт, пародист. Через запятую.

– В поисках объекта для пародии ты отслеживаешь огромные массивы современной поэзии. Что она представляет собой с точки зрения пародиста?

– Читаю практически всё. Все толстые журналы, все газеты с поэтическими публикациями. И в первую очередь бросается в глаза групповщина. Причём группы, как правило, собирают не по творческим соображениям, а по личным и карьерным. И цели у них тоже не творческие: проталкивать своих. Если кто-то со стороны, не дай бог, покритикует «группового» поэта, этого критика затопчут всем кланом, всей тусовкой. Безжалостно, беспощадно. А многие талантливые поэты, находящиеся вне групп, оказываются незамеченными. Потому что за их спиной никого нет. Если же говорить о поэзии как таковой, то тут, конечно, всё субъективно. Мне интересен Давид Паташинский, интересен Сергей Шестаков. Я наблюдаю за Машей Марковой, которая очень чувствует интонацию стихотворения. Очень нравится Максим Жуков. Хотя у него и есть нецензурная лексика, а я её не люблю, но он блестяще умеет пользоваться этой лексикой. Читаю его с удовольствием. Многих можно было бы перечислить. И вместе с тем печально, что наверху не то, что должно там находиться, а то, что обычно наверх всплывает.

– Правильно я понимаю, что пародия – это внутрицеховая вещь, которая интересна только тем, кто сам пишет?

– Не совсем. Для обычного читателя литературные тонкости неважны. Ему интересен момент преображения: как это из цитаты вдруг возник новый текст. Интересен же шарж. Смотришь: вроде бы лицо как лицо. Но когда его преображает шаржист, всё становится крупнее, интереснее, ярче. И можно сравнивать с оригиналом, это отдельное удовольствие. А вообще, это литературная игра, игра со словом, игра со смыслом. Если читатель улыбнулся, значит, я молодец.

– Кодекс чести пародиста, он существует? Кого бы ты не стал пародировать?

– Я не пишу пародий на мёртвых. Живой поэт может ответить мне, защититься. А мёртвые беззащитны. Не пишу на стихи, посвящённые родителям, близким людям. Бывает, читаешь и видишь, что написано кровью буквально. Тут не до языковых огрехов. Такое пародировать совесть не позволяет.

– Сомневаюсь, что на гонорары пародиста можно кормить семью. Расскажи, кто ты по профессии, кем работаешь.

– Я окончил Политехнический институт. Работал в Витебске начальником цеха на часовом заводе. Потом учителем труда. В 1990 году мы эмигрировали. И с 1991-го работаю в школе учителем информатики, учу детей обращаться с компьютером. Жизнь моя делится на две половины. В одной школьная работа, которая меня кормит, в другой работа литературная, которая меня вдохновляет.

– Каков сейчас твой статус в литературном мире?

– Я председатель Иерусалимского отделения Израильского союза писателей. Ответственный секретарь «Иерусалимского журнала». Кроме того, я и сам издатель. Участвую в изданиях историка Савелия Дудакова и других проектах. Издаю альманах «Литературный Иерусалим». У многих писателей в столах и компьютерах завалялись юмористические тексты. Шутки, афоризмы, эпиграммы. И я подумал, что если собрать всё это, может получиться интересно. Так возник новый альманах «Литературный Иерусалим улыбается». Уже вышло три выпуска, на подходе четвёртый. Это моё детище, я сам его верстаю, и продаю тоже сам.

– На кого стоит обратить внимание из израильских авторов, пишущих по-русски?

– Мне нравится чудесная поэтесса Рина Левинзон, нравится Ася Векслер, Нина Локшина. Есть очень интересный писатель Александр Кобринский. Не говорю уже об Игоре Губермане и Дине Рубиной, которых все знают.

– Существует мнение, что там, где нет живой жизни языка, нет и полноценной литературы. Значит, главное пишется в России, а в диаспорах – лишь слабое эхо.

– Возможно, так было раньше. Но в эру Интернета место не имеет значения. Никакой информационной изоляции нет. Все публикации доступны, общение идёт очень активно. Русские литераторы прилетают в Израиль непрерывно, и поодиночке, и группами. Я и сам много печатаюсь в русских изданиях, больше, чем в каких-либо других. Мой читатель – в России, я от него оторван только географически.

– Какие у тебя планы на 2011-й?

– Готовлю второй томик пародий. В общей сложности в обоих томах собрано больше трёхсот текстов. Кроме того, будут изданы избранные стихи и избранные пародии. Я сказал, что не пародирую мёртвых, но есть исключение. В этом году я для журнала «Литературная учёба» подготовил пародии на поэтов Серебряного века. Их почти не пародировали в советское время из-за цензурных ограничений. Так что это своего рода эксперимент.

Беседовал Ян ШЕНКМАН