Гимн русской бабе

№ 2009 / 40, 23.02.2015

Ещё Че­хов, ка­жет­ся, го­во­рил – «пи­сать мож­но о чём угод­но, вот возь­мём, к при­ме­ру, обык­но­вен­ную чер­ниль­ни­цу…»
Я хо­чу на­пи­сать о жен­щи­не.

Илья БОЯШОВ, лауреат премии «Национальный бестселлер».

Ещё Чехов, кажется, говорил – «писать можно о чём угодно, вот возьмём, к примеру, обыкновенную чернильницу…»

Я хочу написать о женщине.

Невесть какое событие – тьма-тьмущая авторов и раньше обращалась, и сейчас обращается именно к ней (вот Говорухин, к примеру – «Благословите женщину»). Но всё-таки для меня будущая моя «Каменная баба» (если, конечно, удастся её завершить) есть некий литературный хребет, который очень бы хотелось преодолеть.

Я не умею писать о любви и страшно завидую тем, кто с блеском делает это.

И всё же на сей раз постараюсь взять свои Альпы…

Тем более, карты в руки. Россия – страна исключительно женственная (мнение слишком многих философов-классиков), с женской психикой и женской же душой, женским отношением к жизни и прочее, и прочее, и так далее, и тому подобное. И вообще, символ нашего российского сегодняшнего бытия представляется мне какой-то огромной, обосновавшейся в центре Москвы (а где ещё быть сердцу?) великаншей, которая простёрла свои объятия, как крону чудесного ясеня Иггдрасиля, над всей моей несчастной и удивительной отчизной. Так и вижу: возвышается великанша где-нибудь над Яузой, над Москвой и страной, прикрывая её от басурманов и упираясь могучей головой своей чуть ли не в космос. Вмещает она в себя при этом геройстве и неизменное торгово-рыночное хабальство (здравствуйте, Алла Борисовна!), и струну поэзии, и спартанское мужество (опять-таки респект Примадонне!), и невероятную мягкость, и пьяный угар, и томление, и скромность, и безудержную «вожжу под хвост», и терпеливость, и воинственность, и пацифизм, и опять-таки площадной мат, и опять-таки высокий стиль – короче, всё! (см. «Прощание славянки», «Родина-мать зовёт!»)

А теперь мой маленький гимн! С детства, как всякого русского мальчишку, меня окружало бесчисленное множество женщин: дорогая матушка, садик, школа, парикмахерская, вуз, работа, ещё раз работа, и ещё раз работа. Отец (как почти всякий отечественный отец) обитал (и сейчас обитает, надо сказать) в заоблачном далёко, изредка спускаясь, чтобы сводить в зоопарк или утереть сопли – во всём остальном я целиком и полностью (как, не сомневаюсь, и большинство соотечественников) принадлежал (и принадлежу) женщинам. Они-то и учили настоящей брутальной жизни: вежливости, сдержанности, мужественности («а ну-ка сам постой за себя, если бьют»), умению обращаться с носовым платком, шнурками, чулочными резинками (были такие резинки), а когда я подрос, и всяческим наукам. Пример? С умным, добрым, вечным (разумеется, литература) в школе меня, сопливца, с пятого по восьмой классы знакомила бывшая снайперша 301 отдельного артиллерийского морского дивизиона Краснознамённого Балтийского флота, у которой мощная грудь походила на иконостас (от медалей), и которая в свои восемнадцать девичьих лет недрогнувшей рукой отправила на тот свет двадцать пять (двадцать пять!) немцев. Стоит ли упоминать, как мы взахлёб заучивали Пушкина и целые отрывки из Толстого.

Что уж тут удивляться, если я почти во всём (а если честно, то вообще во всём) слушаюсь теперь и мать, и жену.

Мягкотелость? Пентюшество? Отнюдь!..

Жизнь в России – вот разгадка шарады! И пусть мне попробуют возразить квадраты с золотыми ошейниками.

Возвращаюсь к задумке. После испытанного и выстраданного грех не попробовать и не молвить и своё, пусть, может быть, и заскорузлое слово об этом во всех смыслах уникальном историческом, биологическом, социальном явлении – русской бабе.

Может, получится?

Илья БОЯШОВ,
лауреат премии «Национальный бестселлер».
г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ