Рубрика в газете: ВЛАСТЬ И ЗАКОН, № 2000/28, 14.07.2000
У начальника отделения пограничного контроля "Яраг - Казмаляр" капитана Павла Коловёртнова (в Южном Дагестане его ещё в шутку зовут главным охранником "золотого моста", соединяющего российский и азербайджанский берега быстротекущей реки Самур) в этом году закончился срок пятилетнего контракта.
Рубрика в газете: ВЛАСТЬ И ЗАКОН, № 2000/28, 14.07.2000
Недавно мне посчастливилось поучаствовать в необычном деле - в преследовании и задержании браконьеров на Каспии. Слово "посчастливилось" звучит несколько кровожадно в устах поэта, поэтому поясню: счастье заключалось не в самом процессе задержания, он-то как раз всем неприятен, а во всём остальном: открытое море (мы отплывали временами километров на 15 - 20 от берега), тюлени, мелькавшие там и тут под ярким солнцем, чайки, линия гор, размытая утренней дымкой, дружная команда "Сайгака", катера, на котором мы вышли "на дело", и превосходная компания писателей, присоединившаяся в то утро к морским пограничникам.
Рубрика в газете: ВЛАСТЬ И ЗАКОН, № 2000/28, 14.07.2000
Сегодня даже трудно сказать, какая у нас на юге России идёт война. Только ли продолжается борьба с террористами? А разве нет "рыбной войны"? Учёные бьют тревогу: ещё два-три года и на Каспии полностью исчезнет осётр. Сегодня в Дагестане разрешено ежегодно вылавливать лишь 14 тонн осетровых и только сугубо в научных целях. Промышленный лов категорически запрещён. Но, по-моему, не одних рынках Москвы ежедневно продаётся куда больше этой рыбы. "Рыбная" мафия ставит Россию на грань катастрофы -- и экологической, и продовольственной. Местные же правоохранительные структуры из года в год демонстрируют своё полное бессилие.
Рубрика в газете: История, № 2000/28, 14.07.2000
Несколько лет идёт самая настоящая война на Кавказе. Все эти годы мы черпаем информацию из теле- и радиопередач, со страниц газет. Пишется и говорится много, высказываются различные мнения, но, когда речь заходит об истории, о прошлом российско-кавказских взаимоотношений, дикторы и публицисты словно немеют, что выдаёт их элементарную некомпетентность. Между тем с “той стороны” появился целый вал фальсификаций, извращающих тысячелетнюю историю Кавказа. Суть этих “изысканий” (они выходят большими тиражами в Ярославле, Майкопе, на Украине и раньше в Грозном) сводится к противопоставлению, откровеннее всего выраженному в названии одной из статей книги Зелимхана Яндарбиева “Чечения – путь к свободе”: “Мы и они”. Всё это привело нас с доктором исторических наук В.Десятериком к идее составить сборник документов и свидетельств, который бы объективно рассмотрел весь комплекс вопросов российско-кавказских взаимосвязей. Работа в хранилище Российской государственной библиотеки показала, что на эту тему существует огромный пласт литературы, востребуемой лишь узкими специалистами. Между тем он представляет очевидный интерес для широкого круга читателей, особенно в наше время. Так родилась книга “Кавказ в сердце России”, выходящая в издательстве “Пашков Дом” при содействии Фонда имени И.Д. Сытина. Она составлена в популярной форме вопросов и ответов. Ответы в большинстве своём почерпнуты нами из редких источников, хранящихся в фондах главной библиотеки страны. Для “Литературной России”, объективно рассказывающей о событиях на Северном Кавказе, мы отобрали наиболее интересные фрагменты нашего издания.
Рубрика в газете: Проза, № 2000/27, 07.07.2000
В госпитале Лизу знали и тотчас проводили в палату, где лежал Сергей. Она едва узнала его: осунувшееся, землистое лицо; глубоко запавшие, потускнелые глаза, казавшиеся непомерно большими на исхудалом лице; безжизненно вытянутые вдоль одеяла руки с тонкими, бледными пальцами. Лиза не сразу смогла подойти к Сергею: всё в ней мгновенно помертвело и обмякло настолько, что она вынуждена была присесть на соседнюю кровать.
Рубрика в газете: Проза, № 2000/27, 07.07.2000
Сашка не чувствовал, что был отдан в услужение. Новая обязанность оказалась куда душевней, чем можно было ожидать от начмеда, что прописывал однообразные неживые работы. А здесь сказали поухаживать за больным, подать да унести — но помочь выходило не в труд. Только тревожней стало: а чем же странный этот лейтенант болен? Cтоял ведь он крепко на ногах, умывался сам, в садик выходил покурить. И на ум пришло, что гложет лейтенанта недуг старый, долгий — может, опухоль, может, рана, — который позволяет ходить, и есть, и курить, но причиняет застарело страдание, отчего выглядел он даже издалека таким горемычным.
Рубрика в газете: Проза, № 2000/27, 07.07.2000
В первый послевоенный год меня привезли в школу-интернат. Тёплое солнце уже золотит макушки деревьев. Из открытых окон учебного корпуса слышатся звуки фортепиано. Знакомая мелодия вальса "На сопках Маньчжурии" завораживает. Этот вальс был созвучен времени: "Плачет, плачет мать родная, плачет молодая жена..." Тогда почти не было людей, кого не трогали бы эти слова. Многие семьи не дождались с войны сыновей, мужей, братьев. Война с Японией осенью 45-го года опалила и меня...
Рубрика в газете: Поэзия, № 2000/27, 07.07.2000
Когда солнце к закату клонится, /И видней горизонта черта, /Ничего нет печальней смоковницы /И её голубого листа. //Это дерево — сильное, древнее, /Мысль уводит от будней и зла, /И душа, словно птица кочевная, /Но поднять ли ей оба крыла?
Рубрика в газете: Поэзия, № 2000/27, 07.07.2000
О, скольких знаю я, /Что рвутся на свободу, /Свой проклиная потихоньку дом, /Не зная, где она, — в огонь и в воду /Готовы броситься, идти к ней / напролом... / Я ж убеждён / на опыте своём — /Свобода — это там, где мы вдвоём.
Рубрика в газете: Поэзия, № 2000/27, 07.07.2000
Затих первый мир, и замерло время, / в виски постучали. Кто там? Молчок. /Переворот, нацеленный в темя, /царство извилин поймал на крючок. //Рушится стержень самосознанья, /в истерике мысли одна за другой, /стаи теней и основ мирозданья, /кружатся в потёмках над головой.
