НЕВЕРОЯТНОСТЬ СОБЫТИЯ

Рубрика в газете: Ревизии и ревизоры, № 2018 / 17, 10.05.2018, автор: Ильдар САФУАНОВ

Поставив «Женитьбу» Гоголя, театральный центр «Вишнёвый сад» стал уже шестым столичным театром, на сцене которого играется эта пьеса. А ведь она совсем не проста для воплощения: например, Малый театр, осуществивший в своё время её первую московскую постановку, возвращался к ней лишь раз в столетие. Возможно, пьеса опередила своё время, долго оставаясь «совершенно невероятным событием» и лишь в наши дни, когда искусство театра прошло через всякие «измы», оно наработало достаточную технику для воплощения этого произведения.

В самом деле, великий комедиограф, написавший пьесу впервые в двадцать четыре года и доработавший её девять лет спустя, заложил в неё столько элементов как психологизма, так и абсурда, что дал бы много очков вперёд реформаторам драматургии следующих поколений.

Одна из доминант в характерах почти всех персонажей – нерешительность. Они постоянно что-то недоговаривают, не могут найти нужное слово. Даже бойкий и находчивый, похожий в этом спектакле на Остапа Бендера Кочкарёв (Алексей Щукин) не доводит до конца своё намерение рассказать о супружеских обязанностях, сославшись на нехватку времени. Создатели спектакля режиссёр-постановщик Александр Вилькин и режиссёр Сергей Ковалёв сумели так расставить акценты, что эта особенность пьесы – нерешительность действующих лиц – выражена весьма отчётливо. Таким образом, финальный эпизод мотивирован не только характером главного героя, но и игрой всего ансамбля персонажей – такая женитьба просто не могла состояться, именно она – женитьба, стала бы в этих обстоятельствах совершенно невероятным событием.

На наш взгляд, из заданного так строя иногда выпадает лишь Фёкла Ивановна (Мария Остапенко), особенно в монологе, где с излишним пафосом произносит: «…все святые говорили по-русски». Возможно, этой героине тоже можно было обойтись без излишней уверенности.

Спектакль имеет своё лицо, снабжён оригинальными, порой остроумными подробностями: здесь и монументальная невозмутимость и медлительность очень пожилого Степана (Янис Якобсонс), и проказливые интермедии Дуняши (Мария Ильтякова), и пантомимы Кочкарёва, и повизгивания убегающей от женихов Агафьи Тихоновны (Валентина Емельянова).

Постановщики добротно проработали образы женихов – снабдили их индивидуальностями, сделали непохожими друг на друга. Яичница (Игорь Бровин) – жёсткий, прямо идущий к цели и вроде не знающий сомнений, верит первым же выдумкам Кочкарёва и сразу отказывается от сватовства. Анучкин (Николай Сахаров) и Жевакин (Виктор Бочков) выглядят, каждый по-своему, несчастными, даже трагическими фигурами. Интересным типажом предстаёт Анучин: отставной офицер, довольно благородной наружности, в мундире, с интеллигентной бородкой в этом спектакле, чуть ли не чеховский Вершинин, бредит о высшем обществе и образованности – здесь можно увидеть не тщеславие, а скорее комплекс неполноценности.

Правда, пьеса довольно существенно сокращена, и лишь в одном месте театр вставил текст «от себя» (на самом деле из более ранней редакции гоголевского произведения, называвшейся «Женихи»): сваха говорит: «Нет да и нет женихов. Вымерли, как будто от чумы. Бывало, прежде благовоспитанные люди сами отправляются искать невест, а теперь ищи их. Ей богу, никакого уважения к женскому полу». Это, вероятно, сделано с целью «осовременить» спектакль. Думается, однако, что и без этого как расставленные постановщиками акценты, так и актёрская игра делают спектакль и по стилю, и по содержанию вполне современным и актуальным.

 

Ильдар САФУАНОВ