ФИЛОСОФСКИЕ ОСКОЛКИ

№ 2008 / 27, 23.02.2015

Александр Коротенко пришёл в литературу из парфюмерного бизнеса. Однако этим пахучим видом деятельности он занимался не всегда. До этого он много лет отдал службе в органах прокуратуры. А ещё раньше, так сказать, на заре юности играл в рок-группах и сочинял музыку… Впрочем, давайте дадим слово самому автору, недавно выпустившему дебютную книгу «Осколки» в издательстве «РИПОЛ классик».

– Я родился, – рассказывает Александр, – в семье юриста, и отец моего отца тоже был юристом. И брат моего отца – юрист. Моя родная сестра тоже юрист. Поэтому моё движение в этом направлении было предопределено. Но с той лишь разницей, что я хотел, конечно, заниматься музыкой. Когда мне было где-то лет четырнадцать-пятнадцать, я создал первый рок-коллектив, через некоторое время ещё один.
– А вот эти рок-коллективы – это дань моде, ваш бунтарский характер, или способ понравиться девушкам?
– Может быть, это был какой-то комплекс, но сказать, что именно это было, я не могу. С чего это началось? Я не знаю. Мне просто хотелось играть. Тогда были различные пластинки, гитары, музыкальные инструменты – на меня это производило очень сильное впечатление. Мне этого хотелось.
– Это увлечение прошло со временем?
– Ну, можно сказать, что прошло, если не брать во внимание то, что у меня дома сейчас три гитары и полная ударная установка. Все инструменты ручной работы.
– Возвращаясь к вашей юности…
– К концу школы для меня основным увлечением была психология и философия. Поэтому первоначально я хотел стать философом. Но отец меня здесь скорректировал, сказав: «Ну что ты будешь делать с философским образованием? Будешь преподавать? Тебе это что, интересно? А так ты будешь юристом, бойцом! Там себя найдёшь!» И я решил для себя так, что, в принципе, юриспруденция – это область философская.
– Александр, расскажите, пожалуйста, откуда пришло ваше увлечение творчеством?
– У каждого человека есть несколько жизненных линий. Вот как происходит у меня: одна линия жизни – это творчество, другая линия жизни – моё «я» и его формирование, совсем другая, также параллельная, – деловая линия.
Если в двух словах, то меня всю жизнь занимали вопросы творчества, они всегда стояли у меня на первом месте. Писать я начал достаточно рано, но не придавал этому значения, поскольку это был естественный процесс для меня – многие вещи я даже не записывал.
– Давайте перейдём к вашей книге, к «Осколкам»…
– Всё, что я делаю, это не есть какие-то разрозненные впечатления. У меня есть своя, чёткая, ясная для себя философская доктрина. Вообще, по моему глубокому убеждению, сейчас выход философии из кризиса, в котором она находится с 60-х годов, – это индивидуальная философия. То есть если раньше философские доктрины носили какой-то обобщённый характер, и их могли признавать или не признавать некоторые люди, то сейчас пришло время, когда каждый человек должен для себя сформулировать свою философскую доктрину. У меня она сформирована, сформулирована. Исходя из неё я и занимаюсь своим творчеством. То есть это осмысленный процесс.
Следующий роман, над которым я уже начал работать, будет напрямую касаться многих выводов, к которым я пришёл, и напрямую будет их иллюстрировать и реализовывать. Это будет современное по форме произведение, скорее модернистское. Довольно сложное произведение. Рабочее название «Трепанация».
– А какая-то общая идея есть? И почему «Осколки»?
– «Осколки»? Во-первых, я тяготел к малой форме, я специально сознательно не хотел, чтобы эти произведения были большими. Хотел, чтобы они были маленькими, компактными. Во-вторых, некоторые рассказы носят характер незавершённости. Но, на мой взгляд, это не только завершённость, а это как раз есть реализация иллюстрации какой-то философской идеи. Большего не надо абсолютно. И, естественно, я немножко экспериментировал в том плане, что они очень разные по интонации, иногда может создаваться впечатление, что они написаны абсолютно разными людьми.
Связь в этих рассказах только во мне. Это жизненное проявление в самых разных плоскостях. Это калейдоскоп.
– Не знаю, обратит ли кто-то внимание, но у каждого рассказа есть эпиграф. Зачем этот ход? «Из неопубликованного» и т.п.
– Зачем? Во-первых, для меня это развлечение. Раньше я не встречал в литературе подобного. Во-вторых, для меня это будет индикатором внимания читателя. Потому что внимательный читатель сразу поймёт, о чём идёт речь. А кроме того, эпиграф действительно реален по отношению к произведению. И я никого не обманываю. Я пишу «из ненаписанного Ницше». Другое дело, что я такой приём не находил в литературе. Я, можно сказать, первый, кто это сделал.
– Александр, а имели ли вы литературные амбиции, когда решили издаваться?
– Дело в том, что я внутренне знаю, что я талантливый человек. Мой жизненный опыт иллюстрировал это. Всё, за что бы я ни брался, – всё получалось. Я увлекался и всегда любил живопись, музыку, литературу. Я начитанный человек, естественно. Когда я писал, я не стремился, чтобы это было похоже на кого-то, или непохоже. Я просто стремился к тому, чтобы это соответствовало моему внутреннему «я», чтобы это отвечало каким-то моим внутренним ощущениям. Древние – Сократ, Платон, не записывали ничего, за ними записывали ученики. Потому что они считали, что записанная мысль – мертва.
– У вас наверняка есть любимые писатели или литературные произведения?
– Да, есть писатели, которые мне очень нравятся. Например, Хорхе Луис Борхес. Мне импонирует прозрачность и поэтичность его письма. Ещё: Кобо Абэ, Габриэль Гарсиа Маркес, особенно рассказы. Из русских, пожалуй, Достоевский, хотя я считаю его излишне разрекламированным. Чехов. Уважаю Булгакова, хотя не считаю оправданным ради сюжета искажать исторические факты, как он это сделал с Понтием Пилатом.
– А из современных авторов предпочитаете кого-нибудь?
– Мне очень интересен Джон Фаулз. Его постмодернизм очень близок к мистическому реализму. Богатое воображение и стильное изложение мысли.
– Сейчас многие бизнесмены и политики пишут книги о своей жизни, о действительности, об успехе. Почему вы не стали писать подобную книгу?
– Я не знаю. Это уже вопрос вкусовых предпочтений. Мне нравится и всегда нравилась фактура жизни с точки зрения глубинного понимания. В моей жизни были интересные ситуации, для того, чтобы они были интересные ещё кому-то, этим людям надо быть мной, потому что когда ситуация происходит, это есть резюме чего-то, результат. Может быть, этому предшествует моя жизнь, моё отношение к действительности. Если это интересно мне, это не значит, что это будет интересно другим людям. Беседу вела Алина ВОЙНОВА