Юрий Кузнецов: Лики памяти

№ 2009 / 8, 23.02.2015

Вот уже третий год Институт мировой литературы Российской Академии наук в середине февраля проводит международную научную конференцию, посвящённую творческому наследию замечательного русского поэта Юрия Кузнецова.





Вот уже третий год Институт мировой литературы Российской Академии наук в середине февраля проводит международную научную конференцию, посвящённую творческому наследию замечательного русского поэта Юрия Кузнецова. В этом году тема конференции была обозначена так: «Миф и действительность в творчестве Юрия Кузнецова».


Я очень хотел побывать на предыдущих кузнецовских конференциях ИМЛИ РАН. Однако всякий раз случалось так, что меня приглашали в Москву на совсем иную конференцию, проводящуюся в начале февраля. Посетить обе конференции я никак не мог. В этом году приглашение на «первую февральскую конференцию» опоздало – и я поехал в ИМЛИ, к Юрию Кузнецову, с докладом на тему «Юрий Кузнецов и Иосиф Бродский: интертекстуальные связи».


Моя поездка смогла состояться благодаря удивительно яркому человеку и близкому другу Кузнецова – заведующему отделом теории литературы ИМЛИ Сергею Андреевичу Небольсину, любезно разместившему меня у себя на время конференции.


Два этих дня, посвящённых непреходящей памяти Юрия Поликарповича Кузнецова, даровали мне много незабываемых мыслей, впечатлений, встреч. Я вновь встретился с главным редактором газеты «День литературы» Владимиром Бондаренко, с исследователем из Литературного института Сергеем Казначеевым. Было много новых встреч – с вдовой поэта – мудрой Батимой Жумакановной Каукеновой, с влюблённым в творчество Кузнецова аспирантом ИМЛИ Евгением Богачковым, с болгарским литератором и издателем Ивайло Петровым, с энергичнейшей Лолой Звонарёвой, с поэтессами Марией Аввакумовой и Ниной Красновой. Всех встреч не перечислить…


А теперь я отойду от восторженного тона, которым принято повествовать о форумах разного рода – и поделюсь с читателями «Литературной России» далеко не оптимистическими соображениями, на которые навела меня конференция.


Мне кажется, что посмертная дорога Юрия Кузнецова ушла не вполне в том направлении, в каком хотелось бы мне. Интерес к наследию Кузнецова проявляется недостаточно в одном отношении и опасно избыточно в другом отношении.


Я рад, что кузнецовское творчество становится предметом внимания учёных из разных регионов России. Однако, как писал по другому поводу Арсений Тарковский, «только этого мало». Кузнецова недостаточно знают за пределами России (да, на конференции были уважаемые гости из Болгарии и Азербайджана, но этим её «международность» ограничилась). Кузнецова более чем недостаточно знают и в России. В социокультурном плане фигура Кузнецова грандиозна, необозрима. Она даёт ключ ко всем процессам, происходившим в Советском Союзе в семидесятых-восьмидесятых годах. Творческое наследие Юрия Кузнецова должно было привлечь интерес многих философов, культурологов, социологов, психологов (и особенно – этнопсихологов), и даже политологов. Притом необязательно занимающих «патриотические» позиции. Тексты Кузнецова должны были стать настольным чтением для современных филологов-структуралистов. Увы, ничего этого нет. Что говорить, если даже для Александра Дугина имя Юрия Кузнецова не говорит ничего (это выявилось из моей беседы с ним). До сих пор не появилось ни одной телепередачи о Кузнецове (хотя бы на канале «Культура»), нет книг-жизнеописаний Кузнецова (замечательный сборник воспоминаний «Мир мой неуютный», изданный «Литературной Россией» в 2007 году, – всё же не жизнеописание). Я знаю, что Владимир Бондаренко предложил создать биографию Кузнецова для «ЖЗЛ», но издательство его не поддержало. Может быть, всё же найдётся такое издательство, которое осуществит эту идею. Кстати, я тоже давно мечтаю написать биографию Кузнецова – но осознаю, что сейчас сие совершенно неосуществимо. У Бондаренко, безусловно, гораздо больше шансов, нежели у меня. Пускай же удача улыбнётся ему…


С другой стороны, меня настораживает то, насколько определённые круги стремятся сделать из Юрия Кузнецова религиозную фигуру (и более того, церковно-православную фигуру). Я уважаю любые религиозные искания. В том числе я глубоко уважаю и религиозные искания Кузнецова. Но искания на то и искания, что их не втиснешь в церковные каноны. Когда я слышу предложения включить трилогию Кузнецова о Христе в хрестоматию по школьному курсу «Основы православной культуры» (а такие предложения на конференции звучали и были поддержаны), у меня возникают небезосновательные сомнения. Конечно, можно попытаться канонизировать кого угодно – хоть Льва Толстого, хоть Пушкина, хоть Бердяева – но зачем? В английской поэзии был аналог Юрию Кузнецову – Уильям Батлер Йейтс. Йейтса почитают интеллектуалы всего мира – но Ватикан не горит желанием сделать этого замечательного поэта католическим святым. И это верно, ибо всё должно быть на своём месте.


Этими думами я и завершаю рассказ о своей поездке в Москву – о паломничестве в град памяти Юрия Кузнецова.

Кирилл АНКУДИНОВ
г. МАЙКОП

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.