Заключительный аккорд

№ 2009 / 21, 23.02.2015

Го­то­вив­ший­ся в те­че­ние не­сколь­ких лет и из­дан­ный в ИМ­ЛИ в про­шед­шем го­ду сбор­ник «Твор­че­ст­во В.В. Ма­я­ков­ско­го в на­ча­ле XXI ве­ка: Но­вые за­да­чи и пу­ти ис­сле­до­ва­ния» – плод боль­шо­го тру­да им­лий­ских со­труд­ни­ков, учё­ных из дру­гих го­ро­дов, а так­же из за­ру­беж­ных стран

Готовившийся в течение нескольких лет и изданный в ИМЛИ в прошедшем году сборник «Творчество В.В. Маяковского в начале XXI века: Новые задачи и пути исследования» – плод большого труда имлийских сотрудников, учёных из других городов, а также из зарубежных стран – Италии, Франции, США и др. Сборник в определённом роде является «спутником» создающегося нового Полного академического собрания сочинений Маяковского в девятнадцати томах томах, которое по сравнению с последним, вышедшим полвека назад – в конце 1950-х годов, конечно, будет дополнено и вновь выявленными текстами Маяковского, и не только в корпусе основных стихотворных, драматических, литературно-критических произведений, интервью и выступлений, а также рекламных текстов, Окон РОСТА, принадлежащих перу «лучшего и талантливейшего» советского поэта. Нет никакого сомнения в том, что, несмотря, на казалось бы, почти исчерпывающую степень изученности Маяковского в течение почти восьмидесяти лет, прошедших с момента его трагической кончины, маяковсковедение как область литературной науки не утратила своего значения и в современных условиях. И материалы сборника всецело подтверждают это.

Невзирая на всю, казалось бы, «монолитность» фигуры Маяковского, нельзя не отметить того, что и разные его современники видели его по-разному. Так, в не столь известных мемуарах А.Н. Вертинского, также входившего в компанию футуристов и знакомого Маяковского, не очень ему симпатизировавшего, он предстаёт замкнутым, суровым, до предела надменным, выражение лица которого «с брезгливо выпяченной нижней губой было всегда презрительным», но стихи «были беспощадны. Они яростно хлестали по лицу, били по голове, оглушали:

Я лучше в баре блядям буду подавать ананасную воду.

Мизерабельные тщедушные поэтики всей сворой злобно вцеплялись в его широкие бархатные штаны. Малокровные нервические девицы, визжа, затыкали уши…» (Александр Вертинский. Дорогой длинной. М.: «Правда, 1991. С. 88).

Монументальная, но в то же время трагическая фигура Маяковского представлена в данном издании в контексте широких и разнообразных связей с эпохой, литературных и биографических отношений, с привлечением новых материалов и с новыми акцентами – как, понятно, и требует свежий ветер новой эпохи. Этот пересмотр относится, конечно, не только к политической стороне дела, но и к тому, предположим, навязыванию Маяковскому, как это делалось в работах ряда исследователей прошедшего времени, чуждых его художественному миру влияний и направлений – например, романтической традиции, о чём когда-то вдохновенно писал один из исследователей – профессор К.Г. Петросов. Несмотря на то что ранний Маяковский, как справедливо отмечает А.М. Ушаков, поэт «колоссальнейшей лирической силы», – всё же это во всех отношениях совершенно законченный авангардист и модернист даже в своих наиболее «агитациозных» произведениях советского периода.

Утверждению такого взгляда и способствуют представленные в сборнике работы А.М. Ушакова, руководителя группы Маяковского, С.Г. Семёновой, В.А. Зайц-ева, В.Н. Терёхиной, В.Н. Дядичева, а также зарубежных исследователей, в которых рассматриваются наиболее общие проблемы маяковсковедения на современном этапе. И не в меньшей мере и те многочисленные статьи и публикации, в которых исследуются на основании новых документальных материалов связи, влияния, а также и отталкивания, которые испытывал Маяковский в отношениях с различными своими современниками – В.Хлебниковым, И.Северяниным, И.Эренбургом, Р.В. Ивановым-Разумником, даже В.В. Розановым, Б.Поплавским, А.М. Горьким – отражение личности Горького явственно выступает в одном из персонажей пьесы «Баня» – Иване Ивановиче, так же как в образе Победоносикова, полагает Е.Р. Матевосян, спародированы черты А.В. Луначарского, прежде всего его краснобайство. Представляют несомненный интерес и те работы, в которых исследуется рецепция Маяковского в творчестве Д.Самойлова и Б.Окуджавы, отражение образа Маяковского в художественной и мемуарной литературе советской эпохи – в этом смысле стоит отметить небольшую, но очень любопытную статью О.А. Лекманова «Маяковский и его окружение в произведении В.Катаева «Алмазный мой венец». И пожалуй, всё-таки сквозной, во многом определяющей идеей этого издания мы бы назвали содержащееся в большинстве работ сборника утверждение того, что Маяковский-поэт, хотя и неразрывно связанный с реалиями своего времени, всё же – поэт на все времена. В его творчестве затронуты столь глобальные темы и струны человеческой души, что это заставляет содрогаться нас и сегодня, и теперь, в новом веке, поэзия Маяковского не может не быть нам близка и дорога.

Конечно, во многих статьях сборника присутствуют погрешности и просчёты, сказывающиеся прежде всего, на наш взгляд, в несколько искусственном преувеличении тех или иных достаточно частных и локальных моментов. Но в конце концов на то это и есть академическое издание.

Текстологические и библиографические штудии и разыскания в области творчества Маяковского, разумеется, также дают во многом новое слово в современной науке с Маяковским – это с нашей точки зрения более всего относится к изящно и культурно написанным статьям Е.Р. Арензона, Н.В. Королёвой, В.Н. Дядичева, А.Ю. Галушкина, отчасти Л.А. Селезнёва.

Однако возникает недоумённый вопрос: почему в книге оказалась помещена статья (пусть сама по себе и интересная) о текстологии повести М.А. Булгакова «Собачье сердце», никаким образом не связанная с тематикой сборника. Быть может, просто для создания фона эпохи 20-х годов?

Среди мемуарных материалов, составляющих заключительный раздел книги, несомненно в первую очередь должны привлечь внимание воспоминания дочери Маяковского Патриции Дж. Томпсон (Елены Владимировны Маяковской. США, Нью-Йорк), автора книг «Маяковский на Манхэттэне», «Маяковский в Ницце», и мемуарный очерк, принадлежащий Фрэнсис дю Плесси-Грей, дочери Татьяны Яковлевой (США, Нью-Йорк), «Последняя муза Маяковского». И то, и другое содержит прежде неизвестные, не публиковавшиеся факты частной, интимной биографии поэта. По сравнению с названными мемуарами опубликованные здесь же воспоминания современниц Маяковского: Е.В. Семёновой – «Из воспоминаний о Маяковском» и М.А. Таловой – «Водопьяный переулок и его обитатели» (хотя в них есть любопытные детали и, главное, запечатлены подробности эпохи, во многом имеющие характер первоисточника) – явно проигрывают по степени интереса и достоверности, но они всё же оставляют впечатление старческой болтовни.

Но тем не менее надо признать, что все эти публикации – прекрасный заключительный аккорд этого фундаментального академического тома.

Александр РУДНЕВ,
г. КОЛОМНА